пор, как Альберт щедро развлекал его во время визита в Бомбей. После переезда Альберта в Лондон их отношения продолжились, но принц был ближе к двум братьям Альберта - Рубену и Артуру. Их связь была основана на гостеприимстве, которое поддерживалось за счет дорогих подарков и (косвенной) финансовой помощи, а также на дружеском общении - вместе с ним принц наслаждался стрельбой, скачками и охотой. Старший сын королевы Виктории был приветлив и ласков, хотя всегда разочаровывал свою мать, которая описывала его сестре как "такого праздного и слабого" - отсюда и ее предложение, чтобы он путешествовал по ее империи, чтобы занять себя. Вокруг Берти сформировался модный круг, известный как "Мальборо Хаус", состоящий из молодых аристократов, магнатов, светских красавиц и других людей, которые разделяли его восторг от пари и выпивки. Как вспоминала графиня Уорик, они не всегда принимали Рубена и Артура:

Мы возмущались внедрением евреев в социальный набор принца Уэльского не потому, что они нам не нравились... а потому, что у них были мозги и они разбирались в финансах. Мы как класс не любили мозги. Что касается денег, то мы понимали их только в том, как их тратить, а не делать.

Для принца эта группа была дружеской компанией и отдыхом от бесконечных нравоучений его матери, а также от финансового давления - постоянное беспокойство, учитывая его экстравагантные расходы.

Рубен был в восторге от подарков; он с волнением писал на Луизе о дне рождения принца, сообщая ей: "Он получил много подарков, среди них мой портсигар, и было еще пять таких же портсигаров, но мой понравился больше, так как был необычным". В другой раз он восторженно писал брату: "Его Королевское Высочество снова и снова благодарил меня за угощения, которые я ему дарил". Такая щедрость, возможно, и расположила его к принцу, но Рубен не пользовался всеобщей популярностью. Его считали банкиром Берти, а его манеры во время многочисленных визитов в Сандрингем (его имя было вторым по частоте в книге посетителей) вызывали едкие комментарии, например, "Он никогда не открывал рот, кроме как для того, чтобы положить в него еду". Тем не менее, даже после того, как принц был коронован королем Эдуардом VII в 1901 году, их дружба сохранилась, как и дружба Артура и его жены Луизы с королем, и он посещал их дом в Брайтоне, чтобы поправить здоровье, когда заболел позже в своей жизни. Принц наслаждался обществом жены Артура, Луизы, а жена Эдуарда, Алина, нравилась ему настолько, что он назвал в ее честь яхту после ее свадьбы с Эдуардом. Знакомство с нужными людьми во многих случаях помогло семье стать частью аристократии. Рубен был в восторге, когда принц спонсировал Эдварда, сына Альберта, для вступления в клуб Мальборо, известный как Королевский клуб. Клуб примыкал к Мальборо-хаусу, и принц пользовался исключительно отдельным входом. Члены клуба избирались только с согласия королевской семьи.

Альберт понимал, что внимание должно быть сосредоточено не только на королевской особе, и пока его сводные братья были заняты развитием этих отношений, он играл другую роль. Когда в конце 1880-х годов Лондон посетил шах Персии, и принц не знал, чем его занять, сэр Альберт пришел ему на помощь, арендовав театр Empire, чтобы обеспечить блестящие развлечения, которые очень понравились шаху, а также британскому правительству, для которого отношения с Персией становились жизненно важными для империи, учитывая ее стратегическое положение. После мероприятия Альберту стали приходить письма с благодарностями и поздравлениями по поводу пышности торжества. " В Англии не принято понимать науку зрелищ в том виде, в каком она культивируется за рубежом. Но за всю свою жизнь я никогда не был свидетелем столь прекрасного зрелища, какое вы подарили вчера Лондону". Принц и принцесса Уэльские выразили свою благодарность и поздравления с успехом и выразили уверенность, что представление доставило Его Величеству ( Shah) большое удовольствие. Позднее Альберт будет награжден еще одним титулом, отчасти благодаря своей роли в этом эпизоде.

 

Отношения между Сассунами и Персией захватывают с момента бегства семьи из Багдада на протяжении всего девятнадцатого века. Персией почти пятьдесят лет правил Наср-эд-Дин-шах. Это была суверенная страна с сильной идентичностью, но ей было трудно приспособиться к европейским политическим и экономическим реалиям. Альберт мог выступать в роли своеобразного посредника между британцами и персами, особенно после прибытия в Тегеран в 1888 году полуеврейского посланника сэра Генри Драммонда Вольфа. Участие фирмы в торговле опиумом, а также ранние инвестиции в Имперский банк Персии сделали Альберта значительной фигурой - настолько, что шах сделал его членом Ордена Льва и Солнца, и он поддерживал связи с рядом влиятельных фигур, таких как Зелл аль-Султан, принц и губернатор Исфахана. Сообщая ему о помолвке Эдуарда и Алины, Альберт писал о "доброй воле, проявленной и оказанной мне и семье его императорским величеством шахом и вашим королевским высочеством [Зелл аль-Султаном] во многих случаях, а также о широких коммерческих отношениях между моими фирмами и Персией". Альберт продолжал переписываться с Зеллом аль-Султаном, даже когда находился на смертном одре. Зелл сетовал на то, что его положение не позволяет ему приобрести акции Имперского банка Персии, но он готов помочь направить некоторые дела на пользу банку. В ответ Альберт предложил акции на имя, указанное принцем, или просто получить облигации на предъявителя (без имени) "в знак нашей дружбы".

Благодаря этим и другим связям Альберт стал мудрецом в Лондоне, с ним советовались британские чиновники по вопросам, касающимся Индии, Китая или Персии, а иностранные сановники добивались его связей с британским правительством. В 1895 году, когда султан Омана надеялся "использовать свое влияние, чтобы склонить какого-нибудь члена или членов британского парламента к содействию в его притязаниях на трон Занзибара", он, естественно, обратился к сэру Альберту. Но к тому времени здоровье Альберта начало ухудшаться, как объяснил султану один из его помощников. Однако, учитывая "нынешний нрав Палаты общин", Альберт посоветовал султану: "Последуйте совету сэра Джона Кирка и откажитесь от своих притязаний на трон Занзибара, а также попросите правительство помочь вам восстановить ваши законные права на поместья вашего брата". В отличие от своих сводных братьев, сэр Альберт проявлял себя скорее как государственный деятель, чем как придворный. Альберт также заботился о том, чтобы его фирма работала по всему миру; где бы они ни работали, Сассуны хотели быть активной и неотъемлемой частью местного общества. Когда в 1893 году Шанхай праздновал свой юбилей, компания David Sassoon & Co. вывесила свой флаг на цветных фонарях по всему городу, чтобы подчеркнуть свое присутствие и вклад. Альберт